Цифры очень впечатляют: по данным Всемирной организации здравоохранения, к 2020 году депрессия станет в мире ''болезнью номер один''. В Нидерландах, стране, в которой, согласно исследованию Европейского Союза, проживают самые счастливые в мире люди, в 2006 году 1 миллион человек употребляли антидепрессанты.

Согласно исследованию Тримбос-института, 40% нидерландцев в какой-то период жизни в возрасте от 18 до 65 лет страдали каким-то психическим расстройством; и нередко этим расстройством оказывалась депрессия.

''При этом правительственные организации продолжают нам возвещать, что далеко не все случаи депрессии выявляются и адекватно пролечиваются'', - говорит г-жа Trudy Dehue (род. 1951), профессор теории и истории науки, факультет психологии Гронингенского университета.

В своей книге ''Эпидемия депрессии'' (нидерл. ''De depressie-epidemie''), вышедшей в мае 2008, Dehue описывает историю понятия ''депрессия'' и без прикрас излагает, какие силы стоят за продвижением этого психиатрического расстройства. Дело в том, что депрессия – это многомиллиардный бизнес.

''Слово 'депрессия' появилось в психиатрии в середине 19-го века, и впоследствии регулярно меняло свое значение. Долгое время оно использовалось для обозначения подавленности как следствия непроработанного опыта и переживаний в связи с ним. При этом характер и течение этого страдания могли быть сугубо индивидуальными. Так, Фрейд, например, считал психические проблемы человека уникальными, индивидуальными реакциями на определенные события и пережитый опыт. Но так как в 20-м веке стало слишком дорого выслушивать каждого отдельного пациента, уникальные истории людей разделили на категории разных расстройств, с характерными для них определенными симптомами.

''Эти кластеры симптомов в классификации DSM получили некий ярлык. Так, помимо депрессии, нам известны еще порядка 300 расстройств. И что мы видим теперь? Теперь уже эти симптомы не являются следствием определенных переживаний и поведения, как это считалось во времена Фрейда, а считаются их причиной.

''Т.е. у вас депрессия не потому, что вы расстроены и удручены. Нет, вы удручены и расстроены, потому что у вас депрессия. Депрессия превратилась в самостоятельную болезнь, имеющую биологическую причину. Болезнь, с которой можно бороться лекарствами – даже если для того нет убедительного научного обоснования''.

''В моей книге я обращаюсь к примеру Мариан, пациентке психиатра Рене Кана, случай которой он описал в своей книге ''Наш мозг'' (Rene Kahn: ‘Onze hersenen’). Там пошли плохо дела в бизнесе ее мужа, и она вынуждена была выполнять административную (бумажную) работу для него, не имея для этого соответствующего образования и навыков. Она фиксируется на этом и теряет в весе.

''Психиатр психодинамической направленности начал бы ее расспрашивать, как она попала в такую ситуацию – возможно, родители раньше на нее тоже возлагали слишком большую ответственность, и, возможно, она бессознательно выбрала партнера, который делает то же самое? Он бы научил ее не направлять в будущем гнев на себя. Кан же прописал ей антидепрессанты, ее фиксация на собственной неполноценности прошла, и она вновь смогла работать.

''Это две совершенно разные парадигмы. У каждой из них своя правда. И в каждой из них депрессия имеет совершенно иное значение''.

''По ряду причин. То, что делает Мариан, соответствует духу времени. В этом смысле нейронауки напоминают косметическую индустрию. Последняя хочет избавить внешний облик от морщин. Биопсихиатрия требует, чтобы морщин не было изнутри.

''Мы должны быть сильны, амбизиозны, неуязвимы, а если не получается – то сам виноват. Мы живем в обществе, которое все в меньшей степени принимает ''лузеров''. Если у тебя подавленное настроение, то это не потому, что ты потерял работу, не потому, что у тебя физические болезни, и не потому, что живешь ты в ''плохом'' районе – ты просто недостаточно работаешь над собой… Виноваты не обстоятельства, а ты сам. И такое состязательное общество установилось в 90-е годы… Но мы могли бы вновь изменить общество, вместо того, чтобы навешивать на людей ярлыки болезней, которые обозначают: ''Ты должен быть лучше, чем ты есть''… 

''Другая причина в том, что на интенсивных видах терапии (имеется в виду психотерапия – прим. перев.) денег не заработаешь, а вот на краткосрочной, и прежде всего, лекарственной – очень даже''.

''Эти влияния очень разнообразны. Яркий знак такого влияния – в том, что главные редакторы таких ''задающих тон'' медицинских изданий, как The Lancet и The New England Journal of Medicine уже не один год в своих лекциях предупреждают, что их собственные издания превратились в приложение к фармацевтической индустрии. Такие журналы, например, испытывают проблемы с так называемыми ''гостевыми'' и ''теневыми'' авторами: имеются в виду академические ученые, которые разрешают ставить свое имя на тексты, к которым они непричастны, и, соответственно, исследователи из коммерческих исследовательских организаций, которые, наоборот, не ставят свои имена на выполненные ими исследования.

''Академические ученые таким образом увеличивают количество своих публикаций, а коммерческие исследовательские организации могут использовать имена известных ученых в маркетинге, который начинается еще на стадии исследования.

''Помимо того, ученые университетов устанавливают контакты, подразумевающие сотрудничество с фарминдустрией; университеты создают собственные предприятия, например, для фармакогенетических исследований.

''Программа научных исследований коммерциализируется. Это касается не только данного типа исследований. Так недавно British Medical Journal констатировал, что всего 1% научных исследований по профилактике гриппа касается мер гигиены. Все остальные, а это 300 исследований, направлены на поиск вакцин.

''Правления университетов и их руководители должны быть внимательны к тому, чтобы университеты не потеряли через такое сотрудничество свой авторитет независимых научных центров''.

Ученые и специалисты постоянно говорят о необходимости независимых исследований лекарственных препаратов. ''Было бы наивно заявлять, что влияний со стороны фарминдустрии нет, '' – поддерживает Dehue профессор психиатрии Van Tilburg. ''Эта тема актуальна уже 30 лет''…

''Двойные слепые рандомизированные исследования (rct, randomised controlled trial) дают возможность сравнивать результаты, и это очень ценно. Но вовсе не нейтрально.

''Начнем с того, что сравниваются средние величины. Но дело в том, что усредненного человека не бывает. Все люди уникальны и отличны от других. Кроме того, эксперименты неизбежно длятся не долго, и к тому же проводятся в искусственных условиях.

''Данные, полученные в таких исследованиях, часто оказываются клинически нерелевантны в реальной жизни. К тому же чрезмерно завышаются очень маленькие различия между экспериментальной и контрольной группами.

''В результате эти исследования, которые изначально призваны препятствовать тому, чтобы недейственные и опасные препараты попадали к потребителю, используются для того, чтобы вывести лекарства на рынок. Кроме того, обезличенные процедуры, которые призваны гарантировать нейтральность, упускают из поля зрения такие ключевые качества для излечения, как внимание, надежда и доверие.

''Посмотрите, например, как в Германии экспериментальные медицинские исследования считаются менее важными, чем в других европейских странах. Немецкие домашние врачи не доверяют результатам таких исследований и рассматривают своих пациентов как индивидуумов, которые нуждаются в индивидуальном лечении и сопровождении. Т.е. врачи лучше контролируют пациентов, если они осознают все ограничения экспериментальных исследований''.

В своей книге Dehue пишет об изнанке известных антидепрессантов - прозака (флуоксетин) и сероксата (пароксетин), которые, возможно, повышают у некоторых потребителей склонность к самоубийствам. ''Хотя обоснованные указания на этот ''побочный эффект'' существуют уже около 20 лет, компании-производители Wyeth и GlaxoSmithKline лишь в 2003 году внесли изменения в текст листовки, прилагаемой к препарату. Теперь они предупреждают о рисках суицида для подростков, которые употребляют их антидепрессанты. В Англии врачам запрещено выписывать детям антидепрессанты. В Нидерландах это пока возможно, даже если препарат не имеет лицензии для использования на детях. Если же возникают проблемы, то виноват врач, а не производитель лекарств''.

''Безусловно. Каждый человек уникален, и нельзя полагаться на ''средние'' результаты. Ученые тоже не должны этого делать. И, разумеется, нельзя считать, что люди, которых они используют в своем исследовании, представляют собой поперечный срез с общей популяции.

''Чаще всего на таких исследованиях подрабатывают безработные и студенты.

''Состав групп для исследования заслуживает самой серьезной критики. Так, например, практически нельзя вовлекать в экспериментальные исследования тяжелых депрессивных пациентов, пожилых людей и детей. А на основании таких исследований, лекарства, в том числе, назначаются и им.

''Именно поэтому очень важно систематически собирать данные о переживаниях людей, употребляющих эти лекарства, и искать общее в личных историях пациентов, и делать качественный анализ.

''Наука заключается в разгадывании загадок и поиске истины, и всегда этому мешает давление времени и бюджет исследования. И все-таки лучше сначала проникнуть в суть проблемы, а потом обсуждать вновь и вновь, как найти подходящее решение.

По материалам:

Depressie is miljardenbusiness. – De Volkskrant, 24.05.08, Sect. Kennis, p. 7.

Is er sprake van een depressie-epidemie? – De Psychiater, 2008, Vol.15, No. 10 (december), p.35-37.