Авторитарность
Демонстративность
Профессиональный догматизм
Доминантность
Профессиональная индифферентность
Консерватизм
Профессиональная агрессия
Ролевой экспансионизм
Социальное лицемерие
Поведенческий трансфер
Сверхконтроль

Добавлено (11-Апрель-2008, 15:32:11)
---------------------------------------------

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:36:00)
---------------------------------------------
Применив методики в обеих группах испытуемых, мы подвергли полученные результаты статистической обработке. Использование метода корреляционных отношений показало, что степень взаимодействия между выгоранием и особенностями личности имеет двусторонний характер, однако влияние личностных черт на выгорание значительно более сильное, чем обратный эффект. По результатам нашего исследования на формирование психического выгорания влияют такие личностные черты, как: сдержанность в межличностных контактах; доминантность, импульсивность, смелость, мятежность, тревожность, наличие агрессивности, направленность ее на других. Психическое выгорание снижает контроль агрессивных проявлений, может приводить к аутоагрессии.
Кроме того, существенное влияние на формирование психического выгорания оказывает не только уровень развития отдельных личностных характеристик, но и специфика их структурной организации.
Анализ индексов, отражающих степень организованности структуры, показал, что индекс организованности структуры имеет наибольшее значение у невыгоревших, что структура личностных качеств у «невыгоревших» врачей более организована, чем у «выгоревших».
Вероятно, что высокая организованность и эффективность структуры личностных качеств «невыгоревших» врачей играет важную роль при решении общеадаптационных задач и препятствует развитию выгорания.
Для диагностики преобладающих защитных механизмов личности была использована методика Индекс жизненного стиля (LSI). Изучение взаимосвязи психического выгорания и используемых врачами МПЗ показало, что на развитие психического выгорания влияет использование че-
24
ловеком во фрустрирующих ситуациях таких МПЗ, как замещение, компенсация и интеллектуализация. При развитии феномена психического выгорания индивид прибегает в первую очередь к использованию таких МПЗ, как вытеснение и реактивные образования.
Для того чтобы посмотреть различия в восприятии социальной среды у «выгоревших» и «невыгоревших» врачей, нами был использован опросник «Шкала рабочей среды» (адаптация А.А. Рукавишникова).
Анализ связи между выгоранием и факторами рабочей среды показал, что на формирование феномена психического выгорания оказывают влияние невключенность врача в организацию лечебного процесса, отсутствие сплоченности во врачебном коллективе, отсутствие свободы действий и несамостоятельность в принятии решений, стремление администрации оказывать постоянное давление на врачей при выполнении ими своей работы, отсутствие поощрения нетрадиционных идей и методов лечения, плохие физического условия работы (недостаточный физический комфорт, отсутствие необходимых медикаментов и оборудования и пр.). Следовательно, «выгоревшие» врачи субъективно (а сама методика предполагает именно субъективную оценку рабочей среды) склонны оценивать отрицательно условия своей работы, они оказывают на них более «давящее» действие.
Проведенное нами исследование позволяет сделать вывод о высоком риске возникновения выгорания у медицинских работников и необходимости специально организованной профилактической и реабилитационной работы с врачами с целью снижения риска возникновения психического выгорания, сохранения и восстановления психического здоровья и профессиональной и личностной эффективности врача.

Библиографический список
1. Большакова Т.В. Личностные детерминанты и организационные факторы возникновения психического выгорания у медицинских работников: Дисс. … канд. психол. наук. – Ярославль, 2004. – 167 с.
2. Орел В.Е. Синдром психического «выгорания» личности. – М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 2005. – 330 с.

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:37:30)
---------------------------------------------
К ВОПРОСУ ОБ ОСОЗНАВАЕМОСТИ СИНДРОМА ВЫГОРАНИЯ
А.Е. Брусенцев
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербург, Россия
Одним из наиболее актуальных направлений современной психологии является изучение профессиональных стрессов. Развитие стресса на рабочем месте исследуется как важная научная проблема в связи с его влиянием на работоспособность, производительность, качество, здоровье работника. Согласно концепции психологического обеспечения профессиональной деятельности Никифорова Г.С. [5] в целях сохранения профессионального долголетия специалистов необходимо знание общих и специальных факторов риска для конкретных видов профессий и категорий людей. На основе этих знаний может строиться поиск путей возможного устранения или снижения их негативного влияния на субъектов труда.
Как результат неудачно разрешенного стресса на рабочем месте рассматривают синдром профессионального выгорания. Он представляет собой процесс постепенной утраты человеком профессиональной мотивации, проявляющийся в симптомах эмоционального истощения, умственного утомления, физической усталости, личной отстраненности, снижения удовлетворения от исполненной работы, ощущения неэффективности и недостаточности своих достижений. Развитие данного синдрома характерно в первую очередь для профессий, где доминирует оказание помощи людям.
Серьезной методологической трудностью выступает отсутствие единства взглядов у психологов по принципиальному вопросу – осознаваемость-неосознаваемость синдрома выгорания.
Алексеева Л.В. [1] выделяет четыре уровня способности осознавать субъектом значения своих действий:
1. Отражение уровня бодрствования и отнесение совершаемого к себе, как исходящее от себя (органический уровень).
2. Непосредственное и опосредованное отражение физических параметров действий, движений (физический уровень).
3. Отражение социального характера действий, т. е. предвидение их результатов, их нравственная и правовая оценка (социальный уровень).
4. Отражение целей через осознание потребностей, мотивов, представление об их удовлетворении и достижении (смысловой уровень).
К сожалению, в данной схеме не нашла отражения такая важная характеристика осознания субъектом значения своих действий как оценка условий, на фоне которых разворачивается конкретное поведение. Рассмотрев стрессовые условия как сложный многокомпонентный феномен, Водопьянова Н.Е. и Старченкова Е.С. [2] предложили наиболее полную пятиуровневую классификацию стрессовых воздействий:
1. Стрессовые стимулы – отдельные объекты или действия.
2. Стрессовые события – особо значимые жизненные эпизоды, имеющие причину и следствие.
3. Стрессовые ситуации – физические, временные и психологические параметры, определяемые внешними условиями. Восприятие и интерпретация ситуации определяют субъективную оценку ее стрессогенности.
4. Стрессовое окружение – обобщающее понятие, характеризующее типы стрессовых ситуаций.
5. Стрессовая среда – совокупность стрессогенных физических и социальных переменных внешнего мира.
Однако в этой, безусловно продуктивной, классификации не нашлось места для мотивационных детерминант, так или иначе участвующих в формировании поведенческой тактики и стратегии (предмет потребности,
29
состояние человека на момент осуществления конкретных действий, нравственный контроль). Авторы оставили за границами научно-теоретического анализа содержание ситуационного (конкретного) мотива, который собственно и лежит в основе способности осознавать значение и характер совершаемых действий.

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:38:21)
---------------------------------------------
Обращение к этой проблеме дает, на наш взгляд, возможность поставить ряд вопросов первостепенной важности:
1. Может ли субъект при объяснении причин своего поступка одинаково ясно представлять все возможные мотивационные детерминанты.
2. Каково влияние неосознаваемых мотивационных детерминант на сознательную мотивацию поступка.
3. Какова роль автоматизмов или (и) других аналогичных элементов бессознательного в совершении поступков.
Е. П. Ильин [3] считает, что мотив может осознаваться даже при импульсивных действиях. Другое дело, что это осознание не получает развернутого вербального обозначения. Только при репрезентации в вербальной форме происходит относительно полное осознание субъектом мотива своего поступка, в противном случае можно говорить лишь об осознанности самого поступка, т. е. о маркировании определенного действия в сознании. Ильин Е.П. четко разграничивает уровни осознаваемости мотивов на собственно осознание (ощущение, переживание), понимание и обдумывание, которые могут быть более или менее полными, отчего и появляются моменты осознанного и неосознанного, обдуманные и необдуманные действия (последние – из-за некритического принятия совета «на веру», из-за недостатка времени на обдумывание, в результате аффекта).
Современные исследователи в большинстве своем придерживаются мнения о принципиальной возможности осознания мотивов поведения, которой мешает ряд обстоятельств:
1. Психологическая защита, срабатывающая при углубленной саморефлексии (нежелание выглядеть плохим в собственных глазах).
2. «Обслуживание» одной и той же целью нескольких потребностей или достижение нескольких целей при удовлетворении одной потребности. Объем неосознаваемого в синдроме выгорания определяется степенью зависимости индивида от стрессогенных условий существования, в частности, от типических свойств личности. Актуализировавшееся состояние зависимости индивида от типических свойств начинает управлять его поведением ровно в той степени, в которой он не осознает этой зависимости. С другой стороны, чем ниже степень осознания этой зависимости, тем сильнее она как фактор, детерминирующий поведение. Уровень осознания человеком себя как действующего индивида определяется мерой автономизации себя от объектов окружающего мира, что Лефевр В.А. [4] определял как интенциональность, направленную на самого себя. Чем ниже эта автономизация, тем более неосознаваемый (или мистифицированный) ха-
30
рактер носит детерминация поведения субъекта, тем в большей власти внешних обстоятельств он находится. Индивид не может осознавать того, от чего он себя не отделяет, по отношению к чему он не может занять рефлексивную позицию.
Библиографический список
Алексеева Л.В. Судебно-психологическая экспертиза эмоциональных состояний: Дисс. ... канд. психол. наук. – М., 1996.
Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. – СПб.: Питер, 2005. – 336 с.
Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. – СПб., 2000.
Лефевр В.А. Формула человека. Контуры фундаментальной психологии. – М., 1991.
Психологическое обеспечение профессиональной деятельности / Под ред. Г.С. Никифорова. – СПб., 1991.

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:40:08)
---------------------------------------------
ПРОЯВЛЕНИЯ СИМПТОМОВ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ В РАССКАЗАХ А.П. ЧЕХОВА «ИОНЫЧ» И «ПАЛАТА № 6»
С.И. Голомидова
ГУЗ «Брянская областная психиатрическая больница № 4»
Брянск, Россия

Профессиональная деятельность врача тесно связана с эмоциональными и нравственными перегрузками, столкновениями с различными фрустирующими ситуациями. Такие ежедневные перегрузки требуют от врача большой мобильности и устойчивости к стрессовым воздействиям. Нарушение внутреннего психологического баланса способствует личностной деформации, приводящей к возникновению синдрома эмоционального выгорания (СЭВ) и профессиональной дезадаптации.
Задолго до введения в оборот термина «эмоциональное выгорание» американским психологом Х. Фреденбергом в 1974 году, А.П. Чехов в
39
конце XIX века сделал блестящее описание синдрома выгорания у врачей в своих рассказах «Палата № 6» (1892) и «Ионыч» (1898) [1]. Автор сумел точно отразить картину расстройств, описал первые проявления симптомов эмоционального выгорания.
Ряд исследователей считает, что более всего риску возникновения СЭВ подвержены три типа людей.
Первый тип – «педантичный». Основные характеристики этого типа: добросовестность, возведённая в абсолют, чрезмерная болезненная аккуратность, стремление в любом деле добиться образцового порядка (пусть в ущерб себе).
Второй тип – «демонстративный». Люди этого типа стремятся первенствовать во всём, всегда быть на виду. Вместе с тем им свойственна высокая степень истощаемости при выполнении незаметной рутинной работы. Третий тип – «эмотивный». «Эмотики» бесконечно, противоестественно чувствительны и впечатлительны. Их отзывчивость, склонность воспринимать чужую боль как собственную граничит с саморазрушением, и всё это при явной нехватке сил сопротивляться любым неблагополучным обстоятельствам [2]. Сочетание личностных черт этих типов было присуще одному из героев чеховского рассказа «Палата № 6», врачу Андрею Ефимычу Рагину.
Работая в «богоугодном» заведении, которое находилось в ужасном состоянии: «…в палатах, коридорах, больничном дворе тяжело было дышать от смрада. Больничные мужики, сиделки и их дети спали в одних палатах с больным. На всю больницу было только два скальпеля и ни одного термометра, в ваннах держали картофель», – А.Е. Рагин не смог ничего изменить в силу своего характера. «Андрей Ефимыч чрезвычайно любит ум и честность, но чтобы устроить около себя жизнь умную и честную, у него не хватает характера и веры в своё право. Приказывать, запрещать и настаивать он положительно не умеет. Похоже на то, как будто он дал обет никогда не возвышать голоса и не употреблять повелительного наклонения. Сказать «дай» или «принеси» ему трудно. Когда обманывают Андрея Ефимыча, или льстят ему, или подносят для подписи заведомо ложный счёт, то он краснеет как рак, и чувствует себя виноватым…».
А.П. Чехов чётко отметил нарастание симптомов выгорания врача, постепенную утрату эмоциональной и физической энергии, проявляющуюся в симптомах эмоционального и физического истощения, личной отстранённости и снижения удовлетворения исполнением работы. «В первое время Андрей Ефимыч работал очень усердно. Он принимал ежедневно с утра до обеда. Но с течением времени дело заметно прискучило ему своим однообразием и очевидною бесполезностью».
Далее автор отмечает, как возникает изменение собственного «Я» по отношению к пациентам и к себе, чувство перенапряжения и исчерпания

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:40:48)
---------------------------------------------
40
эмоциональных и физических ресурсов, постепенно А.Е. Рагин отходит от своей профессиональной деятельности. «Во время приёмки Андрей Ефимыч не делает никаких операций; он давно уже отвык от них, и вид крови его неприятно волнует. От шума в ушах у него кружится голова и выступают слёзы на глазах. Он торопится прописать лекарство и машет руками … На приёмке ему прискучают робость больных и их бестолковость…
и свои собственные вопросы, которые он задаёт неизменно уже более два-
дцати лет. И он уходит, приняв пять-шесть больных. Остальных без него
принимает фельдшер».
Андрей Ефимыч часто размышлял о смысле своей работы, который казался ему сомнительным, а утрата осознания смысла собственной профессиональной деятельности является одним из симптомов выгорания.
«Сегодня примешь тридцать больных, а завтра, глядишь, привалило их тридцать пять, послезавтра сорок, и так изо дня в день, из года в год, а смертность не уменьшается, и больные не перестают ходить. Оказать серьёзную помощь сорока приходящим больным от утра до обеда нет физической возможности, значит, поневоле выходит один обман… Да и к чему мешать людям умирать, если смерть есть нормальный и законный конец каждого? ...Если же видеть цель медицины в том, что лекарства облегчают страдания, то невольно напрашивается вопрос: зачем их облегчать? Я служу верному делу и получаю жалованье от людей, которых обманываю; я не честен.… Подавляемый такими рассуждениями, Андрей Ефимыч опустил руки и стал ходить в больницу не каждый день» [4].
В другом своём рассказе «Ионыч» автор также подчёркивает проявление симптомов эмоционального выгорания у земского врача, Дмитрия Ионыча Старцева. «В больнице было очень много работы, и он никак не мог выбрать свободного часа. Прошло больше года, таким образом, в трудах и одиночестве…» Автор отмечает, как меняется характер, отношение врача к больным, нарушается эмоциональное равновесие, которое выражается в излишней раздражительности, гневливости. «Характер у него тоже изменился: стал тяжёлым, раздражительным. Принимая больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о пол и кричит… Он одинок. Живётся ему скучно, ничто его не интересует» [3].
Таким образом, видно, как высокие нагрузки, отсутствие прогресса в терапии, а также наличие таких личностных черт, как эмоциональная неустойчивость, конформность, робость, склонность к самобичеванию, внутренняя напряжённость приводят к появлению основных симптомов СЭВ:
– нарастающий негативизм по отношению к пациентам;
– эмоциональная отстранённость;
– постоянное чувство неудачи и вины;
– нарушение сна («…когда бьёт три часа, он тушит лампу и уходит в спальню, спать ему не хочется»);
– утрата веры в свои профессиональные возможности;
41
– злоупотребление алкоголем («…около книги всегда стоит графинчик с водкой и лежит солёный огурец или мочёное яблоко. Через каждые полчаса он, не отрывая глаз от книги, наливает себе рюмку водки и выпивает…»).
В настоящее время рассматриваемая проблема изучается в более широких масштабах, в связи с чем учёными выделено примерно около 100 симптомов, указывающих на синдром эмоционального выгорания, который приобретает не только личностное значение, но и общественное.

Библиографический список
1. Захаров С. Синдром выгорания у врачей: стигма профессионализма или расплата за сочувствие? // Интернет: http://forums.rusmedserv.com/ show thread.php?t=8748
2. Лешукова Е. Синдром сгорания. Защитные механизмы. Меры профилактики // Интернет: http://home.perm.ru~dmitry/archive/p010.htm#
3. Чехов А.П. «Ионыч». Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати томах. Том десятый. 1896–1903. Издательство «Наука». – М.,1986. – С. 24–41.
4. Чехов А.П. «Палата №6». Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати томах. Том восьмой. 1892–1896. Издательство «Наука». М.,1986. – С. 72–126.

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:41:48)
---------------------------------------------
СИНДРОМ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ ПСИХИАТРИЧЕСКИХ МЕДИЦИНСКИХ СЕСТЕР
О.А. Гузенко, П.И. Сидоров, А.Г. Соловьев
Северный государственный медицинский университет, Архангельск, Россия
Архангельская областная клиническая психиатрическая больница
Архангельск, Россия

Синдром эмоционального выгорания (СЭВ) представляет собой состояние эмоционального, психического, физического истощения и развивается, как результат хронического неразрешенного стресса на рабочем месте. СЭВ является одним из аспектов профессиональной деформации личности и представляет собой приобретенный стереотип эмоционального поведения, чаще всего профессионального [1]. Развитие данного синдрома характерно для профессии медицинской сестры, где доминирует забота о людях. Данный феномен у психиатрических медицинских сестер практически не изучался.
Целью исследования явилось выявление личностных особенностей психиатрических медицинских сестер, которые могут являться предрасполагающими факторами формирования СЭВ в процессе адаптации к профессиональной деятельности.
Обследовано 185 медицинских сестер Архангельской областной клинической психиатрической больницы в возрасте от 21 до 65 лет, со стажем работы в психиатрии не менее 1 года, с отсутствием хронических соматических заболеваний в стадии декомпенсации.
Исследование проводилось в несколько этапов, при этом были использованы следующие методики:
индивидуальное анкетирование;
опросник «Диагностика эмоционального выгорания личности» В.В.Бойко [3];
16PF опросник личности Р.Б. Кеттелла [4];
опросник Р.Х. Исмаилова «Социально-психологическая адаптация работника [2];
48
статистическая обработка материала осуществлена с помощью параметрических критериев Фишера и Стьюдента для независимых выборок, коэффициента многоклеточной сопряженности Пирсона, коэффициента линейной корреляции Пирсона.
Более 63% респондентов имели различной степени выраженности признаки СЭВ. В группе медсестер со сформировавшимся синдромом выявлено, что в фазе напряжения наиболее был выражен симптом «переживание психотравмирующих обстоятельств» (23,2%), демонстрирующий собой ответную реакцию на факторы, способствующие формированию СЭВ; в фазе резистенции доминирующими симптомами являлись «неадекватное избирательное эмоциональное реагирование» (22,5%) и «редукция профессиональных обязанностей» (22%), представляющие собой приемы психологической защиты; в фазе истощения - «эмоциональный дефицит» (24%) и «личностная отстраненность» (20,16%), отражающие состояние центральной нервной системы.
В группе медсестер с формирующимся СЭВ доминирующими симптомами являлись «переживание психотравмирующих обстоятельств» (21,33%), «неадекватное избирательное эмоциональное реагирование» (22,33%) и «редукция профессиональных обязанностей» (22%).
С помощью коэффициента линейной корреляции Пирсона в группе медсестер со сформировавшимся СЭВ была обнаружена прямая связь между фактором С (эмоциональной неустойчивостью) теста Кеттелла r=0,697 (p.0,01) и симптомом «загнанность в клетку» по методике Бойко, и обратная - между фактором Q3 (повышенный самоконтроль) теста Кеттелла r = - 0,586 (p.0,05) и тем же симптомом.
Проведенное исследование позволило проанализировать показатели социально-психологической профессиональной адаптации, которые достоверно различают группы опрошенных по степени выраженности СЭВ. В группе респондентов с высоким уровнем СЭВ определялось снижение устойчивости систем интеграции поведения, повышение напряженности, а также рост индекса дезадаптации. Личностные черты эмоциональной неустойчивости, робости, подозрительности, склонности к чувству вины, импульсивности, напряженности также имели значение в формировании СЭВ.
Таким образом, развитие СЭВ связано со снижением показателей социально-психологической профессиональной адаптации медицинских сестер, работающих в психиатрии. Изучение проблемы «эмоционального выгорания» представляет не только научный интерес, но и имеет большую практическую значимость при использовании полученных данных в системе психогигиенических, психопрофилактических и психокоррекционных мероприятий, обеспечивающих сохранение и укрепление здоровья медицинских работников.
49
Библиографический список
Водопьянова Н.Е. Синдром психического выгорания в коммуникативных профессиях // Психология здоровья / Под ред. Г.С. Никифорова. – СПб.: Издательство СПб ГУ, 2000. – С. 443–463.
Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности / Под ред. Г.С. Никифорова, М.А.Дмитриевой, В.М. Снеткова. – СПб: Речь, 2001. – С.115–126.
Райгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. – Самара, 1999.
Капустина А.Н. Многофакторная личностная методика Р. Кеттелла. – СПб., 2001.

Добавлено (12-Апрель-2008, 00:44:31)
---------------------------------------------
ОСОБЕННОСТИ СИНДРОМА «ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ» У ВРАЧЕЙ–НАРКОЛОГОВ БЕЛАРУСИ
И.А. Дук, С.А. Игумнов, В.Н. Склема, М.М. Скугаревская
Белорусский государственный медицинский университет, Минск,
Республика Беларусь
Республиканская клиническая психиатрическая больница, Минск, Республика Беларусь
Исследование выполнено при финансовой поддержке БРФФИ, проект №Г07Р-024

Синдром эмоционального выгорания (burnout syndrome) — состояние эмоционального, умственного истощения, физического утомления, возникающее как результат хронического дистресса на работе. Развитие данного синдрома характерно в первую очередь для профессий системы «человек – человек», где доминирует оказание помощи людям [5]. Вопросы возникновения и развития синдрома «эмоционального выгорания» у врачей в нашей стране остаются мало разработанными [1, 3]. При этом очевидно, что работа психиатров-наркологов имеет свои специфические особенности в общей системе оказания медицинской помощи населению, главными из которых являются «трудный» контингент больных и достаточно большое количество рецидивов [4].
В ходе настоящего исследования проведено определение показателей синдрома «эмоционального выгорания» при помощи опросника «Эмоциональное выгорание» (Бойко В.В., 2004) [2] у 50 врачей-наркологов (26 мужчин, 24 женщины) с различным стажем работы (в диапазоне от 1 года
до 43 лет). В исследовании принимали участие врачи-наркологи, работающие в структурах Республиканской клинической психиатрической больницы Минздрава Республики Беларусь (г. Минск), Минского городского наркологического диспансера, а также наркологи различных лечебных учреждений г. Минска и Минской области.
По стажу работы исследуемые врачи были разделены на три группы: первая – стаж работы до 10 лет, вторая – стаж работы от 10 до 20 лет и третья – стаж работы более 20 лет.
Согласно полученным результатам, наибольшей степенью выраженности синдрома «эмоционального выгорания» отличались испытуемые врачи 3-ей группы (со стажем работы более 20 лет) – 120,5 балла, далее – 2-й группы (со стажем работы от 10 до 20 лет) – 115,9 балла, и наименьшие показатели синдрома «эмоционального выгорания» продемонстрировали испытуемые 1-ой группы (стаж работы до 10 лет) – 111,1 балла.
У 1-й и 2-й групп испытуемых структура синдрома «эмоционального выгорания» была приблизительно одинакова: наибольшей степенью выраженности отличалась фаза «резистентности», а степени выраженности стадий «напряжения» и «истощения» были приблизительно равны: для 1-ой группы – 50,4; 29,7; 31 балл, соответственно; для 2-ой группы – 52; 32,1; 31,8 балла, соответственно, это выше, чем у испытуемых 1-ой группы. Для 3-ей группы испытуемых характерны были высокие показатели «истощения» – 47,0 баллов, что превышало соответствующие показатели испытуе-
мых 1-ой (31 балл) и 2-ой (31,8 баллов) групп.
На основании полученных данных, можно сделать вывод о том, что основные отличия в степени выраженности синдрома «эмоционального выгорания» у врачей-наркологов с различным стажем профессиональной деятельности находятся в рамках стадий «напряжения» (максимальные показатели – во 2-й группе) и «истощения» (максимальные показатели – в 3-ей группе).
В структуре отдельных фаз синдрома «эмоционального выгорания» у врачей-наркологов – «напряжения», «резистентности» и «истощения» получены следующие данные. Наибольшей степенью выраженности у врачей-наркологов 1-ой группы отличался симптом «редукции профессиональных обязанностей» фазы «резистентности» – 16,08 баллов. У врачей 2-ой группы наибольшей степенью выраженности обладал симптом «переживания психотравмирующих обстоятельств» фазы «напряжения» – 12,58 баллов. Испытуемые же 3-ей группы демонстрировали наибольшую степень выраженности симптома «неадекватного избирательного эмоционального реагирования» фазы «резистентности» – 16,24 баллов.
Таким образом, в результате проведенного исследования установлены существенные различия в степени выраженности и структуре синдрома «эмоционального выгорания» у врачей-наркологов в зависимости от возраста и стажа профессиональной деятельности.

Библиографический список
1. Безносов С.П. Профессиональная деформация личности. – СПб.: Речь, 2004. – 272 с.
2. Бойко В.В. Энергия эмоций. – СПб.: Питер, 2004. – 474 с.
3. Водопьянова Н.Е., Старченкова Е.С. Синдром выгорания: диагностика и профилактика. – СПб.: Питер, 2005. – 336 с.
4. Лукьянов В.В., Блюм А.И. Значение личностных характеристик и стажа профессиональной деятельности в структуре синдрома «эмоционального выгорания» врачей-наркологов // Материалы 4-й Всероссийской общественной профессиональной медицинской психотерапевтической конференции «Амбулаторная и больничная психотерапия и медицинская психология» / Под общей редакцией А.И. Аппенянского, Ю.П. Бойко, В.Н. Краснова, Ю.С. Шевченко. – М., 2006. – С. 166–167.
5. Скугаревская М.М. Синдром эмоционального выгорания // Медицинские новости. – 2002. – № 7. – С.3–9.

Эмоциональное выгорание – это синдром, развивающийся на фоне хронического стресса и ведущий к истощению эмоционально-энергических и личностных ресурсов работающего человека. В 1981 году A. Morrow [2] предложил яркий эмоциональный образ, отражающий восприятие окружающими выгоревшего профессионала. По его мнению, вокруг такого человека витает «запах горящей психологической проводки».
Профессиональное выгорание возникает в результате внутреннего накапливания отрицательных эмоций без соответствующей «разрядки» или «освобождения» от них. C. Cherniss [1] приравнивает «эмоциональное выгорание» к дистрессу в его крайнем проявлении и к третьей стадии общего синдрома адаптации - стадии истощения, одновременно подчеркивая, что момент перехода стресса в выгорание четко не определен. Автор, указывая на работы Selye, определяет общий адаптационный синдром как наличие признаков стресса во всем теле, которые развиваются через определенный промежуток времени. На стадии истощения, по мнению Cherniss, человек не способен к какому-либо приспособлению или сопротивлению, он истощен и склонен к развитию соматических симптомов: головных болей, гипертонии, язвенной болезни или других заболеваний. Для унификации исследований С. Maslach (1982) предложила тестовую методику «Maslach burhout inventory» (MBI), которая позволяет диагностировать и измерять эмоциональное выгорание. Обобщая результаты многочисленных международных исследований, можно выделить следующие «критерии риска» развития синдрома эмоционального выгорания.
Во-первых, профессиональному выгоранию больше подвержены сотрудники, которые по роду службы вынуждены много и интенсивно общаться с различными людьми, знакомыми и незнакомыми. Прежде всего, это медицинские и социальные работники, консультанты, преподаватели, руководители, менеджеры по продажам, полицейские. Особенно быстро «выгорают» сотрудники, имеющие интровертированный характер, индивидуально-психологические особенности которых не согласуются с профессиональными требованиями коммуникативных профессий. Они не имеют избытка жизненной энергии, характеризуются скромностью и застенчивостью, склонны к замкнутости и концентрации на предмете профессиональной деятельности. Именно они способны накапливать эмоциональный дискомфорт без «сбрасывания» отрицательных переживаний во внешнюю среду.
Во-вторых, синдрому профессионального выгорания больше подвержены люди, испытывающие постоянный внутриличностный конфликт в связи с работой. Чаще всего (как в России, так и за рубежом) это – женщины, переживающие внутреннее противоречие между работой и семьей, а также «прессинг» в связи с необходимостью постоянно доказывать свои
профессиональные возможности в условиях жесткой конкуренции с мужчинами. Кроме того, внутренние напряжение может возникать по причине несоответствия этической матрицы личности и требований профессионального долга, приказа командира и т.д.
В-третьих, профессиональному выгоранию больше подвержены работники, профессиональная деятельность которых проходит в условиях острой нестабильности и хронического страха потери рабочего места. В России к этой группе относятся прежде всего люди старше 45 лет, для которых вероятность нахождения нового рабочего места в случае неудовлетворительных условий труда на старой работе резко снижается по причине возраста. Кроме того, в этой группе находятся работники, занимающие на рынке труда позицию внешних консультантов, вынужденных самостоятельно искать себе работу. В данном контексте этическое предписание не удерживать пациента создает дополнительные возможности развитию у психотерапевта хронического стресса, вызванного страхом потенциального отсутствия пациентов в будущем. Возникает парадокс - чем более эффективно (краткосрочно с минимумом рецидивов) работает психотерапевт, тем более он уязвим.
В-четвертых, на фоне перманентного стресса синдром выгорания проявляется в тех условиях, когда человек попадает в новую, непривычную обстановку, в которой он должен проявить высокую эффективность. Например, после лояльных условий обучения в высшем учебном заведении на дневном отделении молодой специалист начинает выполнять работу, связанную с высокой ответственностью, и остро чувствует свою некомпетентность. В этом случае симптомы профессионального выгорания могут проявиться уже после шести месяцев работы.
В-пятых, синдрому выгорания больше подвержены жители мегаполисов, которые живут в условиях навязанного общения и взаимодействия с большим количеством незнакомых людей в общественных местах.
19
Библиографический список
1.Cherniss C. Long-term consequences of burnout: An exploratory stady // J. of Organizational Behavior. – 1992. – V. 13(1). – P. 1–11.
2.Maslach C., Goldberg J. Preventionof bumout: New perspectives // Applied and Preventive Psychology. – 1998. – V. 7. – P. 63-74.

Добавлено (12-Апрель-2008, 21:12:38)
---------------------------------------------
СИНДРОМ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ У ПСИХИАТРОВ И МЕДПЕРСОНАЛА ПСИХИАТРИЧЕСКИХ УЧРЕЖДЕНИЙ
Л.В. Золотухина, И.В. Шадрина
ГОУ ВПО «Челябинская государственная медицинская академия» Челябинск, Россия

Синдром профессионального выгорания (СПВ) и его последствия являются серьёзной медицинской, социальной и экономической проблемой. В последние два года он стал изучаться в рамках социальной психиатрии. СПВ – это состояние эмоционального, физического и умственного истощения, возникающее в результате хронического стресса на работе [1].
Лица, работающие в сфере охраны психического здоровья (психиатры, психотерапевты, наркологи, медицинские психологи, средний и младший медицинский персонал), в наибольшей степени подвержены профессиональному выгоранию. Это обусловлено тем, что их профессиональная деятельность связана не только с большим количеством контактов с людьми и оказанием им помощи, но и с особенностями этих контактов, отношений [2, 3]. Попыткой выхода из сложившейся ситуации порой является переход на другую работу, смена профессии, которая зачастую не нравится, а даёт лишь материальное благополучие.
Целью данного исследования является изучение нервно-психических (психопатологических) расстройств при синдроме профессионального выгорания у врачей и медперсонала психиатрических учреждений с учётом его динамики, профессии, стажа работы обследуемых, их возраста, пола и профессионального статуса для разработки на этой основе эффективных методов лечения, профилактики и реабилитации.
В ходе нашей работы было обследовано 237 врачей и медсестёр, из них 123 респондента работают в психиатрических учреждениях и 114 – в
63
соматических. Для выявления СПВ проводилось обследование по методикам В.В. Бойко и MBI , а также анализ клинико-анамнестических данных для выявления у них тех или иных признаков синдрома профессионального выгорания.
Среди всех обследованных (n=237) по методике В.В. Бойко СПВ в стадии формирования фазы напряжения наблюдался у 4,6% человек (n=11), фазы резистенции – у 24,5% (n=58), фазы истощения – у 9,3% человек (n=22); полностью сформировалась фаза резистенции у 8,0% человек (n=19), фаза истощения – у 3,4% (n=8), лица со сформировавшейся фазой напряжения отсутствовали.
Среди обследованных врачей-психиатров и медсестёр психиатрических больниц (n=123), «выгорание» в стадии формирования фазы напряжения наблюдалось у 9,0% человек (n=11), фазы резистенции – у 29,3% (n=36), фазы истощения – у 13,8% человек (n=17); полностью сформировалась фаза резистенции у 12,2% человек (n=15), фаза истощения – у 4,9% (n=6), лица со сформировавшейся фазой напряжения отсутствовали.
Среди терапевтов и медсестёр соматических учреждений (n=114) «выгорание» в стадии формирования фазы напряжения не наблюдалось, в стадии формирования фазы резистенции – у 19,3% (n=22), фазы истощения – у 4,4% человек (n=5); полностью сформировалась фаза резистенции у 3,5% человек (n=4), фаза истощения – у 1,8% (n=2), лица со сформировавшейся фазой напряжения отсутствовали. В методике MBI результаты оцениваются по 3 шкалам, выделенным К. Маслач: эмоциональный дефицит или эмоциональное истощение (emotional exhaustion, ЕЕ), деперсонализация (depersonalization, DP) и редукция профессиональных достижений (personal accomplishment, РА).
Среди всех обследованных у 46% (n=110) отмечалась высокая степень выгорания по одной или двум шкалам, у 12% (n=28) – выгорание по всем трем шкалам, что клинически соответствовало II либо II-III стадии синдрома профессионального выгорания. Среди обследованных врачей-психиатров и медсестёр психиатрических больниц выгорание по одной или двум шкалам имело место у 53% (n=66), выгорание по всем трем шкалам, т.е. СПВ был резко выражен, у 20% (n=24). Среди терапевтов и медсестер соматических учреждений СПВ той или иной степени выраженности (по одной или двум шкалам) выявлен у 39% (n=44), резко выражен у 4% (n=4).
Резко выраженный СПВ (высокая степень выгорания по всем трем шкалам) как в первой, так и во второй группах чаще отмечался у мужчин, чем у женщин. Этот показатель также тесно коррелировал с дисгармоничными или негармоничными отношениями в семье и негативным отношением к своей профессии. Выявлена статистически достоверная зависимость резко выраженного СПВ от образования: наиболее подвержены профессиональному выгоранию по всем трем шкалам как в первой, так и во второй группах лица с высшим образованием. Кроме того, в обеих группах имелась прямая зависимость «выгорания» от нагрузки и недостатка времени для выполнения работы, от самого факта необходимости общения с больными, риска штрафных санкций, от однообразия в работе и необходимости проявлять эмоции, не соответствующие действительным. Выявлена также взаимосвязь этого показателя с типом темперамента: «выгоранию» наиболее подвержены врачи и медсестры с меланхолическим типом темперамента, либо меланхолическим в сочетании с холерическим; наименее подвержены лица с сангвиническим в сочетании с холерическим или флегматическим типом темперамента. Зависимости от возраста, стажа, семейного положения, количества детей в семье, жилищных условий, материального положения и заработной платы не выявлено.

Добавлено (12-Апрель-2008, 21:12:56)
---------------------------------------------
«Выгорание» по шкале «эмоциональное истощение» клинически проявляется астеническим, астено-ипохондрическим, реже – обсессивно-фобическим или депрессивным синдромами различной степени выраженности. «Выгорание» по шкале «деперсонализация» клинически проявляется синдромом невротической деперсонализации, различными вариантами депрессивного синдрома либо синдромом профессионального выхолащивания (цинизм). «Выгорание» по шкале «редукция профессиональных достижений и обязанностей» клинически проявляется одноимённым синдромом в сочетании с легкой астенической либо субдепрессивной симптоматикой.
Клиническая картина синдрома профессионального выгорания (СПВ) у психиатров сложилась из нескольких синдромов. Ведущими оказались следующие: синдром редукции профессиональных обязанностей и
достижений (91%), астенический и астено-ипохонрический (81%), депрессивный синдром различной степени выраженности (62%, из них тревожный вариант – 40%, дисфорический – 12%, апатический – 12%, смешанный
– 36%), синдром невротической деперсонализации (14%), обсессивно- фобический (10%) и синдром профессионального выхолащивания или цинизма (6%). В клинической картине СПВ у терапевтов ведущими синдро-
мами оказались синдром редукции профессиональных обязанностей и достижений (79%), астенический (62,5%), синдром невротической деперсонализации (25%), депрессивный (16%), синдром профессионального выхолащивания (15%) и обсессивно-фобический синдром (15%).
В настоящее время СПВ рассматривается в МКБ-10 в категории Z 73 (проблемы, связанные с трудностями организации нормального образа жизни). Однако, как показало проведённое исследование, отнести выяв-
ленные расстройства к норме будет не совсем профессионально, т.к. обследованные хоть и продолжали работать, но у них уже имелись признаки дезадаптации в виде межличностных и внутрисемейных конфликтов. С
учётом этого выявленные расстройства не могут быть отнесены к норме.
Они требуют коррекции, а в большинстве случаев и лечения. Иначе лица, имеющие эту симптоматику, перейдут в категорию более дезадаптированных, что может привести к уходу на более низкий профессиональный уровень, вплоть до отказа от работы; произойдёт более глубокое нарушение межличностных отношений (разрушение семей, ссоры с детьми, разрыв отношений со значимым близким окружением и друзьями). Более глубокими проявлениями дезадаптации, с сохранением профессионального статуса, могут стать бытовое пьянство, злоупотребление транквилизаторами, при этом возможно использование профессионального доступа к медикаментам. Дезадаптация может углубляться вплоть до суицидальных тенденций и законченных суицидов. Всё это подтверждает необходимость объединения выявленных симптомов в отдельную нозологическую единицу, которая должна рассматриваться в контексте МКБ-10, в разделе F 40-49 (Невротические, связанные со стрессом и соматоформные расстройства).
Таким образом, необходимо расширение типологии расстройств данного шифра, разработка системы медикаментозной, психотерапевтической и психологической коррекции этого синдрома, а также методов его профилактики.

Библиографический список
Орел В.Е. Феномен «выгорания» в зарубежной психологии: эмпирические исследования и перспективы // Психологический журнал. – 2001. – Т. 22. – № 1. – С.90– 101.
Скугаревская М.М. Синдром эмоционального выгорания // Медицинские новости. – 2002. – №7. – С. 3–9.
Юрьева Л.Н. Сидром выгорания у сотрудников психиатрических служб: Обзор // Социальная и клиническая психиатрия. – 2004. – Т. 14. – № 4. – С.91–97.

Статьи этого топика и другие можно поставить отдельным файлом

Добавлено (12-Апрель-2008, 21:17:44)
---------------------------------------------
ПСИХОДИНАМИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ И МЕХАНИЗМЫ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ВЫГОРАНИЯ
А.И. Куликов
Восточно-Европейский институт психоанализа Санкт-Петербург, Россия

Полагаю, что всем известно шутливо-серьезное наблюдение, свидетельствующее о том, что долго работающие психиатры сами становятся похожи на своих пациентов. Так ли это? (Подобные наблюдения подчас не лишены оснований).
Известно, что устойчивый профессиональный выбор мотивирован личной историей и спецификой конфликтов индивидов, выбирающих любую профессию, в том числе и те специальности, которые связанны со сферой психического здоровья [2].
89
Процесс профессионализации (становления личности в профессиональной среде) протекает в двух основных направлениях – обнаружение и/или накоплении позитивных и негативных личностных изменений. К позитивным изменениям можно отнести:
1)развитие профессиональных способностей и навыков, повышающих эффективность деятельности;
2) рост самоуважения под влиянием профессиональных достижений;
3) повышение уровня и качества жизни.
В ряде случаев, под влиянием профессиональной деятельности наблюдаются кардинальные личностные изменения, в том числе устойчивая компенсация нервно-психических и личностных расстройств.
Негативное влияние профессии может проявляться в виде:
1) профессиональных заболеваний;
2) состояниях профессионального стресса;
3) девиантном поведении;
4) профессионально-личностной деформации;
5) синдроме профессионального выгорания.
Очевидно, что изучение негативных последствий профессиональной деятельности нуждается в концептуализации данного явления.
В рамках традиционного психологического и патопсихологического подхода все негативные профессиональные эффекты изучаются в контексте профессиональных стрессоров - неблагоприятных факторов, вытекающих из особенностей самой деятельности [1, 3].
К профессиональным стрессорам относятся:
1) чрезмерно интенсивное общение;
2) высокая степень ответственности за других людей;
3) информационные перегрузки;
4) экстремальные ситуации с повышенным риском для жизни.
При длительном влиянии этих факторов специалисты ощущают усталость, разочарование в собственной работе и нарастание проблем в личной жизни. Признавая важность специфики самой деятельности, необходимо отметить, что традиционный феноменологический подход явно недооценивает другие аспекты проблемы – интрапсихический (личностный) и интерактивный.
Психоаналитическая теория, рассматривая специфику профессиональной деятельности специалистов в сфере психического здоровья, основной акцент делает на роли интрапсихических конфликтов психотерапевтов, изучая их динамику, степень их нейтрализации и осознания, что находит свое отражение в концепции контрпереноса.
В своем сообщении я бы хотел рассмотреть соотношение феноменологической (описательной) и психодинамической концептуальных моделей, которые мы можем использовать при изучении негативных феноменов профессиональной деятельности.
90
Главный тезис моего сообщения заключается в том, что в основе острого профессионального стресса и хронической профессиональной деформации лежат проблемы неразрешенного контрпреноса.
Я полагаю, что в традиционной психологии произошло повторное открытие или переоткрытие феномена контрпереноса, который является основным мотивирующим фактором профессиональной деформации, в то время как «синдром профессионального выгорания» его манифестным содержанием, рационализацией бессознательного конфликта. В рамках феноменологической модели понятие профессионального выгорания до сих пор это понятие не является достаточно определенным.
В целом под профессиональным (эмоциональным) выгоранием понимают – негативные изменения в состоянии и личности человека под влиянием профессиональных стрессоров. В настоящее время различными исследователями выделяются около 100 симптомов, так или иначе связанных с данным феноменом. Чаще всего, они группируются в три группы признаков [1]:
1) Синдром психофизиологического истощения и психосоматических нарушений;
2) Синдром редукции профессиональных достижений;
3) Синдром деперсонализации.
В результате длительного действия профессиональных стрессоров наблюдается следующая негативная динамика: хронический стресс – истощение личностных ресурсов - выгорание или профессиональная деформация личности. Таким образом, признается, что длительный профессиональный стресс может приводить к устойчивым негативным личностным изменениям, и синдром профессионального выгорания отождествляется с понятием профессиональной деформации.
Мы видим, что синдром профессионального выгорания был открыт эмпирическим путем. Он представляет собой схему, для описания негативных мотивационно-эмоциональных эффектов, проявляющихся в профессиональной деятельности. При этом указывается, что данный синдром ограничивается представителями профессий типа «человек-человек».
Принципиально важным моментом также является рассмотрение выгорания как следствия профессиональной ситуации, внешней по отношению к субъекту деятельности. По мнению К. Маслач выгорание отдельного человека больше говорит о состоянии его работы, чем о нем самом.
Такой феноменологический (описательный) подход, ориентированный на перечень формальных признаков, позволяет распознавать и дифференцировать названный феномен, не раскрывая, однако его причин и механизмов формирования.

Добавлено (12-Апрель-2008, 21:18:23)
---------------------------------------------
В результате возникает ряд методологических проблем:
1. Является ли профессиональное выгорание самостоятельным явлением или комбинацией давно известных феноменов?
2. Действительно ли профессия оказывает негативное влияние на личность или же сами субъекты изначально имеют специфические кон
91
фликты и личностные тенденции, которые усиливаются под влиянием профессиональных стрессоров и требований?
3. Все ли люди подвержены негативному влиянию профессиональных стрессоров?
4. Каковы личностные особенности, усиливающие или препятствующие негативному влиянию профессии?
5. Каковы механизмы перехода профессионального стресса в дистресс, выгорание и деформацию?
6. Каковы пути профилактики профессионального выгорания?
Разрешить данные проблемы невозможно без использования концепции контрпереноса, которую З.Фрейд впервые предложил научному сообществу в 1910 году. Разрабатывая методику и технику психоанализа, З.Фрейд (1910, 1912, 1915, 1937) обращал внимание не только на чувства пациентов, но и на то, каким образом психотерапевтическое взаимодействия переживал сам психоаналитик.
Классическое определение «контрпереноса – как совокупности бессознательных реакций аналитика на личность анализируемого и особенно на его трансфер» [5], отражает точку зрения Фрейда на контрперенос как фактор, негативно влияющий на качество аналитического процесса. Точно также как в переносе с самого начала Фрейд усматривал препятствие потоку свободных ассоциаций пациента, в контрпереносе он постоянно видел преграду к свободе понимания пациента психоаналитиком, приводящую по определению В. Штекеля к формированию «слепых пятен» в восприятии аналитика. Сознание аналитика рассматривается Фрейдом как «инструмент», эффективному функционированию которого препятствует контрперенос. Дидактический анализ должен устранить слепые пятна и тем самым разрешить негативные последствия контрпереноса.
В то время как перенос за короткое время превратился из основного препятствия в самый мощный ресурс лечения, контрперенос сохранял свой негативный образ почти сорок лет. Он противоречил утвержденному временем научному идеалу, которому был предан Фрейд, который был для него важен как по причине личного убеждения, так и неоднозначной репутации психоанализа, вследствие многочисленных нарушений психотера-певтических границ учениками Фрейда.
Значительный шаг вперед в разработке понятия контрпереноса произошел в тот период, когда стало очевидным, сколь важную помощь данное явление может оказать психоаналитику в понимании пациента. Вперед выдвинулась идея о том, что психоаналитик несет в себе элементы понимания и осмысления процессов, протекающих в психике пациента. Эти элементы осознаются не сразу, и могут быть обнаружены, если аналитик, выслушивая пациента, обозревает свои собственные ментальные ассоциации. Эта идея имплицитно содержалась в описаниях Фрейда, посвященных ценности нейтрального или «свободно парящего» внимания, но первое
92
четкое высказывание о позитивном значении контрпереноса было сделано клейнианскими аналитиками П. Хайманн и Г. Ракером и затем было продолжено представителями других аналитических школ.
П. Хайманн (1950) стала рассматривать контрперенос как явление, включающее «все чувства, которые испытывает аналитик по отношению к своему пациенту». В этом состоянии аналитик должен оказаться в состоянии сдерживать свои чувства, в то время как пациент, наоборот, «разряжается», общаясь с аналитиком. Психоаналитик должен использовать свою эмоциональную реакцию как ключ к бессознательному пациента. На основании концепции концепции проективной идентификации М. Кляйн, Хайманн пришла к выводу, что «контрперенос является не только составной частью аналитических взаимоотношений, но и творением самого пациента, частью его личности».
Г. Ракер (1998) наиболее тщательно и систематизировано описал острые и хронические реакции контрпереноса, типичные контртрансферные ответы на типичные реакции переноса, характер основных конфликтов аналитика при «неврозе контрпереноса».
Для рассмотрения проблемы профессиональной деформации мне кажется целесообразным обратиться синтетическому подходу О.Кенберга, в котором оптимально сочетаются классическое и современное понимание феномена контрпереноса. Кернберг [4] предлагает рассматривать взаимоотношения между контрпереносом и личностью психоаналитика в трех измерениях.

Добавлено (12-Апрель-2008, 21:18:41)
---------------------------------------------
Первое – «пространственное измерение» – имеет отношение к определению понятия контрпереноса. Это поле можно изобразить в виде несколько концентрических кругов: внутренний, представляет концепцию переноса в узком смысле – как бессознательную реакцию на перенос пациента. Эта концепция соответствует первоначальному смыслу термина контрперенос в психоаналитической литературе и дает верные представления о «слепых пятнах» в понимании материала, связанных с неразрешенными невротическими конфликтами аналитика.
Второй, более широкий круг, вбирает в себя все сознательные и бессознательные реакции аналитика на пациента. Еще более широкий круг включает в себя привычные специфичные реакции данного аналитика на разные типы пациентов. Некоторые черты личности активизируются в определенных ситуациях, выполняя как защитные, так и адаптивные функции в ответ на перенос пациента.
Второе, - «временное измерение». С точки зрения времени можно выделить три типа реакций контрпереноса: а) острые; б) длительные искажения контрпереноса, - незаметно развивающиеся и искажающие установки аналитика по отношению к пациенту; в) еще более растянутый во времени «постоянный контрперенос», который представляет собой проявление патологии характера аналитика.
93
Третье измерение представляет тяжесть нарушений у пациента. Чем более выражена психопатология пациента, чем глубже его регрессия, тем более всеобъемлющей будет реакция аналитика.
Теперь вернемся к кругу проблем определенных нами при обсуждении синдрома профессионального выгорания и контрпереноса.
1. Полагаю, что синдром профессионального выгорания является феноменом в основе которого лежат проблемы неразрешенного контрпреноса. Выгорание чаще всего является проявлением хронических реакций контрпереноса, манифестируя в виде невроза контрпереноса или актуализации патологических черт характера аналитика.
2. Профессиональная деформация, как любые психические компромиссные образования множественно детерминирована, определяясь сочетанием профессиональных стрессоров и личных особенностей терапевта.
3. Очевидно, что все специалисты подвержены негативному влиянию профессиональных стрессоров, так как в ходе терапии у аналитика неизбежно возникают реакции в виде контрпереноса.
4. Довольно трудно определить специфические личностные особенности, усиливающие или сдерживающие негативное влияние профессии.
Однако чем меньше толерантность к фрустрации, тем с большей вероятностью контрперенос будет отыгрываться, приводя к нарушениям профессиональных границ. В то же время, для каждого типа личности существуют зоны уязвимости, на осознание и проработку которых направлен дидактический анализ.
5. К вероятным условиям и механизмам перехода профессионального стресса в дистресс, выгорание и деформацию следует отнести:
1) психологический или психопатологический статус специалиста (степень нейтрализации агрессивных и сексуальных влечений терапевта)
2) профессиональную изоляцию и отсутствие супервизий
3) неблагоприятные условия и организацию труда, длииельность рабочего дня
4) низкие гонорары
5) тяжесть психопатологии пациента
6) идентичность бессознательных фантазий аналитика и пациента, приводящую к «слепым пятнам» в восприятии терапевта.
6. Понятие контрпереноса (как и переноса) необходимо вынести за рамки психоаналитического лечения, а необходимость осознания контрпереноса можно рассматривать как важный элемент профилактики и разрешения негативных профессиональных изменений в любых взаимоотношениях терапевт-пациент.

Библиографический список
1. Водопьянова Н.Е. Синдром «выгорания» в профессиях системы «человекчеловек»: Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности / Под ред. Г.С. Никифорова, М.А. Дмитриевой, В.М. Снеткова. – СПб.: Речь, 2003. – С. 276-282
2. Гринсон Р. Техника и практика психоанализа. – Воронеж. 1994.
3. Змановская Е.В. Профилактика профессионального выгорания в работе с девиантным поведением // Материалы всероссийской психоаналитической конференции 17-18 декабря 2005. – М., 2005. – С.154–163
4. Кернберг О.Ф. Тяжелые личностные расстройства: Стратегии психотерапии. Пер. с англ. – М.: Класс, 2000. – 464 с.
5. Фрейд З. Что ждет в будущем психоаналитическую терапию? – СПб.: Алетейя, 1998. – С. 91–104.